Отправлено: 19.11.10 12:34. Заголовок: Послесловие. Однако..

Послесловие.
Однако в обществе все еще сохранялся страх перед новыми покушениями. Так как Лорис-Меликов настаивал на необходимости незамедлительного обнародования проекта реформы, Александр III созвал совещание для его дополнительного рассмотрения. Во время этого совещания граф Строганов заявил, что если этот документ увидит свет, «власть перейдет из рук абсолютного монарха, который в настоящее время крайне необходим России, в руки шалопаев, думающих не о государственных, а о своих личных интересах». Министр почт Маков высказался в том смысле, что идея, заложенная в этом плане, «приведет Россию к краху». Победоносцев произнес с видом пророка вдохновенную тираду: «Вы хотите ввести конституцию в России или по крайней мере сделать первый шаг на этом пути… Но что такое конституция? Западная Европа дает нам ответ на этот вопрос. Конституции, которые там существуют, служат инструментом совершения всякого рода несправедливостей и интриг… И кто-то пытается, на наше несчастье, на нашу погибель, ввести у нас эту оптическую иллюзию иностранного происхождения, которая нам совершенно не нужна. Россия всегда была сильной благодаря самодержавию, благодаря безграничному взаимному доверию, благодаря тесным связям между народом и его царем!»
Великий князь Константин, Лорис-Меликов, Валуев, Абаза, Милютин, Сабуров в один голос утверждали, что план не содержит «даже намека на конституцию», но Александр III не желал их слушать. В глубине души он осуждал все то, что сделал за время своего правления его отец. Спустя несколько недель он пишет своему дражайшему Победоносцеву: «Лорис-Меликов, Милютин и Абаза продолжают вести ту же политику и хотят, так или иначе, установить в государстве парламентскую систему… Весьма сомнительно, что я когда-нибудь поверю в целесообразность этой меры, поскольку твердо верю в ее пагубность… Я все больше и больше убеждаюсь в том, что не следует слушать этих министров».
Уединившись в мрачном Гатчинском замке в окрестностях Санкт-Петербурга, Александр III исчез с глаз своего народа. Серый кардинал, необузданный обер-прокурор Святейшего Синода Победоносцев умолял его проявлять максимальную осмотрительность. «В данный момент, – пишет он ему, – необходимо предпринимать все мыслимые меры предосторожности. Ради всего святого, выполняйте следующие предписания: 1). Ложась спать, обязательно закрывайте двери, и не только двери спальни, но все двери в доме, включая входные. Надежный человек должен внимательно осматривать замки и следить за тем, чтобы были задвинуты внутренние щеколды всех двустворчатых дверей. 2). Также перед отходом ко сну удостоверяйтесь в том, что шнурки звонка находятся в исправном состоянии. Они могут оказаться обрезанными. 3). Каждый вечер проверяйте, все ли в порядке, заглядывайте под мебель. 4). Один из ваших адъютантов должен ложиться спать в соседней с вашей спальней комнате. Всех ли окружающих Ваше Величество людей можно с уверенностью назвать надежными? Если кто-то из них вызывает хотя бы малейшее подозрение, всегда можно найти предлог, чтобы удалить его».
Тот же Победоносцев призывал императора отказаться от либеральной политики его отца. Проект реформы был окончательно похоронен. И 28 апреля 1881 года Александр III обратился к своему народу с манифестом, тон которого не оставлял никаких сомнений в его намерениях: «Голос Господа повелевает нам твердо встать во главе абсолютной власти. Веря в Божественное Провидение и в Его высшую мудрость, а также в справедливость и силу самодержавия, которое мы призваны укрепить, мы будем спокойно вершить судьбы нашей империи, обсуждение которых отныне будет происходить только между Богом и нами».
Через несколько дней Лорис-Меликов и другие министры, придерживавшиеся прогрессивных взглядов, подали императору прошения об отставке. Опальный учредитель «диктатуры сердца» отправился на Кавказ, откуда перебрался на Лазурный Берег, где и умер, дожив до шестидесяти трех лет. Великий князь Константин сложил с себя все обязанности и удалился от двора. Победоносцев торжествовал. Возвысившийся в тени Александра III, он знал, что нация, втянутая в авантюру либерализации, в конечном итоге вернется к традиционному, здоровому укладу жизни. Сильная центральная власть, пристальный надзор за студентами, контроль за прессой, бдительность полиции – вот на чем, полагал он, зиждется величие и процветание империи. И действительно, страна сохраняла спокойствие под гнетом этой железной власти. Можно было подумать, что русские больше не хотели реформ, которые они громко требовали еще вчера, и что им только и нужен был возврат к деспотическому правлению. Может быть, их потребность испытывать подобный гнет восходит к далеким временам монголо-татарского ига? Казалось, вся их многовековая история свидетельствует о том, что им предопределено не творить самим свою судьбу, а подчиняться чужой воле. Но это спокойствие, это смирение, этот порядок были не более чем иллюзией. Под углями тлел огонь. Новый император не подозревал, что во время его правления, внешне стабильного и плодотворного, с каждым днем все больше углубляется пропасть между народом и монархом и что его любимый сын, будущий Николай II, спустя тридцать шесть лет в полной мере пожнет кровавые плоды этой недальновидной политики.