Отправлено: 23.09.10 07:38. Заголовок: Когда Елизавете испо..

Когда Елизавете исполнилось двадцать, она встретилась с великим князем Сергеем Александровичем, братом русского императора Александра III. Пятый сын Александра II по матери приходился родней Гессенам-Дармштадским и поэтому часто приезжал с императрицей Марией Александровной в Германию. Они познакомились тогда на светских родственных раутах. Возможно, воспоминания о невинных детских забавах расположили Елизавету к новоиспеченному жениху, тем более что великий князь, в отличие от прочих претендентов, не бросал на красавицу плотоядных взглядов, не стремился остаться с ней наедине, да и, похоже, мало интересовался ее женскими прелестями. В благообразных жизнеописаниях святой мученицы Елисаветы подчеркивается, что после откровенной беседы между врачующимися, из которой девушка узнала, что Сергей Александрович якобы дал обет девства, союз их оказался делом решенным.
"По взаимному согласию брак их был духовным, они жили как брат с сестрой".
На свадьбу в Россию Елизавету сопровождала вся семья, и в том числе двенадцатилетняя Алиса, которая познакомилась здесь со своим будущим супругом, цесаревичем Николаем Александровичем. Торжество стало поистине судьбоносным для России. Но тогда об этом никто не догадывался. После венчания для Елизаветы началась обычная светская жизнь — балы, рауты, обеды. Ее редкая красота, неоцененная Сергеем Александровичем, не оставила равнодушными некоторых высокопоставленных знатоков женских прелестей. Блестящий, образованный светский фат великий князь Константин Константинович, к тому же талантливый поэт, посвятил Елизавете Федоровне стихотворение:

Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно:
Ты так невыразимо хороша!
О, верно под такой наружностью прекрасной
Такая же прекрасная душа!


Положение невестки царского дома не диктовало Елизавете обязательной перемены вероисповедания, но фанатичная преданность религии, желание делами своими прославлять Христа и невостребованность великой княгини в собственной семье побудили ее перейти в православие. Елизавета долгое время не решалась сделать последний шаг по этому пути. Она не хотела огорчать родственников, знала, что ее не поймут в семье отца, — никакой политической необходимости в перемене конфессии не было. В октябре 1888 года Елизавета вместе с мужем отправилась на "землю обетованную" для освящения нового русского храма святой Марии Магдалины, построенного в Гефсиманском саду. Россия в это время вела активную миссионерскую работу в Палестине — приобретала новые земли и памятники, создавала монастыри и церкви. Потрясенная красотой храма, высившегося на Елеонской горе, великая княгиня Елизавета в экстатическом порыве воскликнула: "Как я хотела бы быть похороненной здесь". Тогда она не знала, что произнесла пророчество, которому суждено исполниться.
После посещения Иерусалима последние сомнения по перемене религии у Елизаветы иссякли. Она написала отцу письмо с просьбой понять свою "блудную" дочь и отпустить ее на собственную дорогу. Великий герцог Людвиг Гессен-Дармштадский не одобрил самостоятельности дочери, но она уже не нуждалась ни в чьих советах. 13 апреля 1891 года совершилось таинство миропомазания великой княгини Елизаветы Федоровны. Теперь она могла сказать супругу словами Руфи из Библии: "Твой народ стал моим народом. Твой Бог — моим Богом".
Вскоре Сергей Александрович назначается московским губернатором. Вдали от царского пышного двора, переживая смерть отца и непонимание мужа, Елизавета становится все более набожной, все быстрее стремится отойти она от светской суеты. Горожане скоро оценили ее милосердие — губернаторша ходит по больницам для бедняков, помогает приютам для беспризорников, раздает одежду и еду нуждающимся. Трагические события первых лет царствования в России ее родной сестры Алисы — смерть императора Александра и давка на Ходынском поле — лишь усиливают у Елизаветы желание душевного подвига во имя нового отечества. А поле деятельности в стране, где всегда находились тысячи обездоленных, открывалось перед нашей героиней необозримое, особенно когда началась русско-японская война. Елизавета Федоровна немедленно занялась организацией помощи фронту. Прямо под сводами Кремлевского дворца великая княгиня устроила мастерские, где огромное число женщин трудилось над швейными машинами и рабочими столами.
Однако никакая благотворительность, никакое сострадающее сердце уже не способно было спасти Россию. Страна катилась в пропасть, и Елизавете Федоровне предстояло испить крестную муку до дна.
5 февраля 1905 года Сергей Александрович бомбой террориста Ивана Каляева был разнесен на куски. Когда великая княгиня прибыла на место убийства, то власти уговаривали ее не приближаться к останкам мужа, так как картина эта была не для слабонервных, но Елизавета своими руками собрала на носилки разбросанные взрывом куски тела супруга. Со смертью великого князя светская жизнь для нее потеряла всякий смысл. 10 февраля 1909 года Елизавета, собрав сестер основанной ею Марфо-Мариинской обители, сняла траурное платье и облачилась в монашеское одеяние. "Я оставлю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир — в мир бедных и страдающих". Всю оставшуюся жизнь великая княгиня, превратившаяся теперь в настоятельницу обители, посвятила сирым и нуждающимся.
Марфо-Мариинская обитель представляла собой больницу для бедных, где сиделками выступали сестры-монахини и послушницы, а также приют, общежитие для бездомных и сирот. Процветал в Москве в то время знаменитый Хитров рынок — настоящий рассадник мелкой преступности, нищеты и беспризорности. Елизавета Федоровна, в сопровождении верных келейниц, сама обходила притоны, собирая сирот и уговаривая опустившихся родителей отдать ей на воспитание детей. Полиция постоянно предупреждала высокопоставленную монахиню, что не в состоянии гарантировать при ее обходах безопасность. В ответ на это Елизавета Федоровна ссылалась на волю Божию. Она говорила: "Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено".
Но то, на что не решились воры и грабители с Хитровки, оказалось вполне по силам революционному народу. Уже в феврале 1917 года к обители подошла толпа с винтовками и красными флагами, требуя выдать немецкую шпионку, сестру ненавистной императрицы, хранящую, по данным осведомленных людей, в монастыре оружие. Елизавета не побоялась предстать перед озверевшей толпой, пригласила людей войти в церковь, предварительно потребовав оставить оружие у входа. Когда толпа нехотя проследовала в храм, настоятельница упала на колени и долго молилась. Времена наступали такие, о которых Елизавета Федоровна написала в одном из писем: "То, что мы живем — является неизменным чудом". Однако приехавшему в революционную Россию по поручению кайзера Вильгельма весной этого же года шведскому министру она на предложение ей помощи в выезде за границу ответила отказом.