Отправлено: 20.10.12 09:06. Заголовок: Макс Лейхтенбергский..

Макс Лейхтенбергский, спасибо. Вторая фотография в черном платье, одна из любимых)И кажется, пару не видела.

Кантор пишет:

цитата:

Еще в юности, она была более и менее хороша, но потом... Конечно, я согласна, что мода 20х годов уродовала женщин.

Если кто-то не приятен по чувствам, то тут уж ничего не поделать))
Но если о 20-х в частности, то... Елизавета не была конечно святой, но вот люди, которые, часто на иностранных форумах обращают внимание на её потрепанный вид в 20-х, называя её ведьмой, забывают, отчего она исхудала и истрепалась. У неё был тиф, и операции, при этом она была в чуждой ей атмосфере и стране, мало было поддержки, она только вошла в греческую семью и т.д. Вот вам и ведьма...
Она по характеру очень спорная, но она жила своей жизнью, и была одинока. Кого она там обижала и кто её обижал- уже другой вопрос, но судить по внешности после болезни, на мой взгляд, о ней не надо))) Ольга, это я не вам, а вообще так по теме))

Из мемуаров Марии Павловны:
Его дочери, принцессы Елизавета (впоследствии замужем за королем Георгом Греческим) и Мария (она станет королевой Югославии) были еще барышни. Старшая, с белокурой головкой и точеными чертами лица, была чересчур полная. Очень интересная девушка, очень талантливая. У нее был прекрасный голос, она рисовала и писала красками, была отличная колористка, с богатым воображением. Из нее вышел бы превосходный книжный иллюстратор; ей многое было по силам, но из за полноты она вконец разленилась.
Я потом заметила, что, большую часть времени проводя у себя в комнате ничем не занимаясь, она порою и ненадолго вдруг загоралась каким то делом. То это была вышивка, и тогда на низком широком диване она обкладывалась кулечками с мотками цветных шелковых ниток и серебряной пряжей и без кальки и даже рисунка расшивала домотканое полотно или вуаль румынским орнаментом, очень восточным по духу. Или это было монисто из мелкого бисера, какое носят крестьянки, в работе только пальцы и игла, все разноцветье подсказывают руки, и выходит всегда совершенная прелесть. Или ее охватит желание изготовить какое нибудь необычное блюдо. Она была прирожденный кулинар, ее стряпня была восхитительна. Наверх, в гардеробную, приносили керосинку и ставили на мраморную плиту умывальника; за какими то продуктами посылали на кухню, что то она отыскивала у себя в шкафах среди туалетных принадлежностей, духов и мыла. Она смешивала и помешивала, что то подливала и что то подсыпала, пробовала свое варево и снимала с керосинки, потом снова ставила на нее прокипятить. Был один восторг смотреть на все это, а потом отведать.
Елизавета любила литературу, много читала, была блестяще образованна, причем собственными усилиями. Но подлинной ее страстью были наряды и духи. Ее матушка однажды сказала мне, что она в каком то смысле восточная принцесса. Между нею и отцом было большое и нежное понимание.