Отправлено: 08.10.10 07:46. Заголовок: Двоеначалие в одном ..

Двоеначалие в одном и том же учреждении является бессмыслицею, и нельзя даже представить себе простой канцелярии, одновременно подчиненной двум распорядителям; в военное же время такая двойственность может повлечь за собою пагубные последствия...
В донесениях в Петербург, которые изготовлялись в Главной квартире и подносились на подпись Вел. Князя, старались всячески и весьма ловко обходить мое имя и по возможности не упоминать его. Так было поступлено и в рапорте о штурме Карса. Раздосадованный этим и беседуя однажды с Вел. Князем, я поставил ему следующий вопрос: «А что, Ваше Высочество, на кого бы пала всею тяжестью ответственность, если бы штурм Карса был отбит?» Августейший, не долго думая, брякнул мне: «Разумеется, на командующего Действующим корпусом!» Я смолк и не продолжил уже этого разговора, дабы не разъяснять известной даже гимназистам аксиомы: тот, кто несет ответственность за неудачу, имеет неотъемлемое право на привилегию в успехах в размере, соответствующем занимаемой должности.
За сим естественно может возникнуть вопрос — каким образом при существовавшем двоеначалии и интригах мы могли достигнуть на Азиатском театре войны столь блистательных в боевом отношении результатов? Отвечу на это, что масса начальствовавших лиц (начальники дивизий, бригад, полков, батарей и прочих учреждений корпуса) вполне честно и безукоризненно относились к своим обязанностям, не вдаваясь ни в какие интриги. Не перечисляю поименно всех почтенных деятелей потому только, что это заняло бы целые страницы. Что же касается наших доблестных офицеров и неподражаемых солдат, то мне кажется, что презренная камарилья еще не способна сокрушить или ослабить их прекрасные качества.
Были ли сделаны в продолжение войны ошибки и какие именно? Ошибок мелких, или второстепенных, не имевших серьезного влияния на общий ход событий, совершено было много как мною самим, так и подчиненными мне лицами. Избегнуть их невозможно, и нет еще примера, чтобы война, как бы победоносна она ни была, не сопровождалась случайными ошибками и недоразумениями...
В сжатом виде я ознакомил Вас, любезный Николай Андреевич, почти со всею закулисною стороною бывшей войны 77—78 годов... Официальная сторона войны, касающаяся подвигов наших безупречных войск и их доблестных начальников, появится еще в многих изданиях и записках, но никому не будет дозволено ознакомить наше общество путем печати с оборотною стороною дела; ознакомить хотя бы в целях ограждения в будущем от повторения ошибок. Воспрет этот, конечно, не мог бы иметь места, если бы все деятели прошлой войны принадлежали к разряду простых смертных; но между ними именно во главе стоял один из членов Царской фамилии, и гласное порицание его по существующим у нас диким обычаям будет признано за «crime de lйser-majestй»
Бедное отечество! Настанет ли когда-либо та вожделенная пора, когда и русскому обществу, по примеру всех других, дозволено будет гласно и свободно выражать свои мнения и убеждения, не рискуя попасть за это в число ярых революционеров и сокрушителей основ государства?
Обнимает Вас М.Лорис-Меликов».

Михаил Тариелович не был, наверно, рожден полководцем. И карьера генерала от кавалерии складывалась не в регулярной армии — в ней он не командовал и батальоном, так что на первых порах командир Действующего корпуса не мог не допустить серьезных ошибок. Одна из них разрешилась катастрофой. Он не сумел настоять на собственной правоте и дрогнул перед авторитетом опытнейшего воина, героя Кавказской войны генерала Геймана на военном совете 12 июня. Речь шла о том, где давать решительный бой туркам: в чистом поле или штурмом укрепления Зивин. Воодушевленные блистательной победой над Ардаганом, генералы во главе с Гейманом настояли на взятии Зивина. Лорис-Меликов сомневался в том, что Мухтар-паша снова обрадует русские войска таким подарком. В полевых сражениях его армия была значительно слабее, это Лорису было известно еще с Крымской войны. Но ни опыт, ни здравый смысл командира корпуса не одолели всеобщего ажиотажа. Зивин не взяли, больше того, пришлось на ходу менять план дальнейших военных действий и снимать блокаду с уже плотно окруженного Карса.
Легко сказать — снять блокаду. Это значит — демонтировать тяжелые осадные орудия, вывезти всю артиллерию, ликвидировать лагерь, обустроенный на многие месяцы. А на чем? Своего транспорта у кавказского корпуса явно недостаточно, чтобы провести такую операцию быстро и незаметно. Здесь и сказались опыт Лорис-Меликова, нажитый в Крымскую войну, и его неслыханный авторитет в среде местного населения. В одно прекрасное утро Карс проснулся от тишины. Гарнизон выслал за крепость разведку — вокруг города ни души. Целый корпус русских войск, без малого сто тысяч народу, как сквозь землю провалился. Вся артиллерия и лагерное имущество были вывезены в течение нескольких ночей на арбах жителей окрестных деревень. Пушки, прежде чем отправиться в отступление, давали прощальные залпы, держа осажденную крепость в постоянной тревоге, а крестьян, предоставивших свои арбы, в уверенности, что готовится штурм.
В отступлении Лорис-Меликов держал противника в полном неведении относительно своей силы, и турки со дня на день ждали от него какого-то решающего сражения. Русские войска, отходя к собственной границе, изматывали преследователя внезапными налетами, стычками, демонстрацией силы, которой на самом деле у Кавказского корпуса не было. Зато, дождавшись к осени подкрепления из глубины России, Лорис-Меликов разгромил численно превосходящую и вооруженную по последнему слову техники армию Мухтара-паши под Аладжей и Авлиаром.
Эти битвы открыли русским войскам путь на Карс. И здесь был учтен опыт Крымской войны. Лорис-Меликов вспомнил, как в былое время его охотники не давали спать гарнизону, каждую ночь устраивая переполох у стен крепости. С первого дня новой блокады ко всем фортам ночами отряжались отряды добровольцев. Они прощупывали оборону, поднимали в городе тревогу и приучили турок к ночным нападениям. Главным направлением атаки Лорис-Меликов избрал южные укрепления — те самые, на которые так рвался, напрасно ожидая приказа, 17 сентября 1855 года. Время штурма подсказали ночные вылазки: отряд полковника Фадеева умудрился захватить мощный форт и продержаться в нем до утра.
Лишь равнодушная луна была свидетелем великолепной победы русского оружия у стен Карса в ночь на 6 ноября 1877 года.
Радость победы под Карсом была омрачена неудачей у Эрзерума. Видно, не следовало доверять Гейману командования войсками на эрзерумском направлении — тут был гораздо уместнее Тергукасов. Но Главная квартира настояла тогда на своем. Там опять заговорили об армянском засилии, будто Лорис виноват, что для армян эта война была освободительной, а тот же Тергукасов, рискуя собственным отрядом, вывез в пределы Российской империи две с половиной тысячи армянских семейств, спасая их от погромов. Результат — Гейман не сумел вовремя догнать отступившего Мухтара-пашу, дал ему соединиться с отрядом Измаила-паши, а после блистательной победы под Деви-бойну остановил войска в десяти верстах от Эрзерума и упустил победу над этой крепостью. Вместо зимних квартир — осадный лагерь, где тут же разразились эпидемии тифа и чумы, унесшие больше жизней, чем все бои, вместе взятые. Одних генералов умерло шестеро, включая и самого Геймана.