Отправлено: 10.09.10 09:02. Заголовок: В миг катастрофы, по..

В миг катастрофы, положившей конец его жизни, император сохранил поистине героическую твердость души; ни одна жалоба не вырвалась из его уст. Это неудивительно, ибо всем известно, что государь умел владеть собой в самых серьезных и самых мучительных обстоятельствах. Добавим, что хотя он и пал на публичном месте, его личность до последнего часа хранила героизм величия.
Генерал-адъютант граф Е.Баранов проделал часть пути пешком, но по пути сел в предложенные ему сани. Он торопился прибыть в Зимний Дворец, чтобы велеть слугам срочно приготовить постель императору в императорском кабинете.
Сани с раненым государем остановились у дверей дворца, откуда казаки перенесли его на руках через несколько частных покоев. Увы! Произошла минутная задержка, ибо одна из дверных створок не поддавалась, пришлось ее выломать. На всем пути от входных дверей дворца до постели государя его кровь оставила многочисленные следы.

Перенесемся мысленно на верхний этаж Зимнего Дворца, где в покоях, сообщавшихся с императорским кабинетом посредством лифта, жила княгиня, жена государя.
Сидя в плаще и шляпе, княгиня спокойно поджидала возвращения своего супруга, обещавшего вернуться во Дворец в половине третьего. Назначенный час уже миновал, и, зная пунктуальную точность императора, она поначалу слегка встревожилась, но, поразмыслив, ободрилась, предположив, что он заехал по пути навестить графа Адлерберга. В этот же миг она услышала стремительные шаги и шум открываемых дверей. Внезапно к ней вошел ее лакей с растерянным лицом и сказал:
«Императору плохо!»

Княгиня немедленно бросилась к шкафчику, в котором хранились различные медикаменты, которые всегда были у нее под рукой и которые она сама назначала своему супругу. Среди других предметов там имелось и несколько подушек, наполненных кислородом, который она давала ему вдыхать во время приступов астмы. Княгиня велела лакею взять кислородные подушки и следовать за ней; сама же взяла два флакона и, не дав себе времени снять шляпу, быстро спустилась в кабинет императора. Войдя туда, она стала искать и звать его, но не получила ответа! В это мгновение двери распахнулись, и она увидела группу казаков, которые что-то несли. Печальная правда открылась княгине лишь тогда, когда его величество был уложен на постель, устроенную посреди кабинета, и она узнала лицо своего супруга.
Леденящий ужас захлестнул бедную женщину, которая машинально схватилась руками за голову, сжав пальцы, будто желая вырвать себе волосы. Затем, совершенно убитая, она стала нечувствительной и безразличной ко всему, что происходило вокруг нее. Тогда граф Е.Баранов, заметив прискорбное состояние княгини, дотронулся до ее руки и сказал:
Мужайтесь... мужайтесь, княгиня, он жив
!» Эти слова оживили ее потрясенные чувства. Странно, хотя и неоднократно замечено, что даже самая нежная, деликатная, чувствительная и впечатлительная женщина посреди самых драматических обстоятельств и событий может обрести силу, энергию и поистине героическую твердость души, когда речь идет о помощи и употреблении всех средств, способных принести облегчение, помощь и вернуть к жизни.
Лакеи императора и княгини поспешили раздеть государя; но, поскольку форму расстегнуть было затруднительно, ее разрезали по всей длине; таким же образом сняли и остальную одежду.
Следует также добавить, что раненый император, по словам доктора Боткина, был перенесен в Зимний Дворец с величайшей небрежностью, вследствие панического ужаса, овладевшего бедными казаками, среди которых были и легко раненые. Несчастную жертву, при всем ее плачевном состоянии, ужасно трясли и толкали при прохождении через каждую дверь до самого кабинета. Ни один простой солдат, раненый на поле боя, не оказался настолько лишен первой помощи, как император. Не нашлось даже носилок, чтобы перенести его, и что еще печальнее, никто не перевязал ему ноги, что, несомненно, могло бы приостановить кровотечение.
Великий князь Михаил и княгиня немедленно послали за врачами. Вслед за двумя первыми немедленно прибыл и Круглевский, хирург императора. При виде ужасного состояния его величества он не смог сдержать тревожного восклицания: «Положение ужасно!» Тогда княгиня сказала ему:
«Сделайте все, что в ваших силах, чтобы спасти его!»
Хирург принялся перевязывать ноги, чтобы остановить кровотечение; княгиня стала справа у постели императора, чтобы оказывать ему всю необходимую помощь. Ее взгляд, прикованный к лицу супруга, силился различить хотя бы малейший признак того, что он приходит в себя; она не замечала никого из тех, кто появлялся один за другим у нее за спиной; она лишь услышала голос великого князя Михаила, который произнес.

цитата:

«Я был там, я это видел». Эти слова заставили ее обернуться и она обратилась к великому князю с незаслуженным упреком: «Как! Или у вас нет совести? Как вы могли допустить подобное преступление?»

На этот продиктованный отчаянием упрек великий князь возразил, что прибыл слишком поздно на место покушения и уже не мог ничему помешать.
Император лежал в бесчувственном состоянии; глаза его были открыты, но тусклы; дыхание становилось все реже, биение пульса почти не прощупывалось, сердце едва сокращалось. Чтобы вернуть императора к жизни, были пущены в дело все средства, пригодные в подобном случае; княгиня спрыскивала ему лицо холодной водой, растирала виски эфиром, давала дышать кислородом; не переставая сжимать его уже слегка похолодевшую руку, она пыталась почувствовать, не ответит ли возлюбленный супруг на ее пожатие. Тщетная надежда! Лишние хлопоты! ничто уже не могло возвратить к жизни ее супруга.
Когда в императорский кабинет вошел доктор Боткин, он с первого же взгляда понял, что плачевное состояние его величества безнадежно, ибо обильное кровотечение истощило силы раненого, и пульс почти не прощупывался. Все, кто видел, как доктор Боткин вышел из императорского кабинета и ходил взад-вперед, нахмурив лоб, с испугом поняли, что императору угрожает смерть. В какой-то момент Боткин хотел было сделать переливание крови, что возжечь в раненом, пусть хоть на несколько часов, искру жизни; с этой целью он уже даже подыскал двух казаков, согласных, чтобы им отворили кровь; но он вынужден был с болью признать, что на доставку всех необходимых для такой операции приспособлений уйдет слишком много времени.
Все свидетели этой волнующей сцены не забудут мгновения, когда жена императора, силясь вернуть его к жизни, воскликнула несколько раз с тревогой.

цитата:

«Это я!... это я!... ангел мой... ты слышишь меня?..»

Можно было подумать, что он услышал эти душераздирающие крики, вырвавшиеся из души его любимой жены; ибо он поднял голову, повернул ее влево и вправо, как будто ища ее; но глаза его смотрели и не видели. Тогда, будто попрощавшись, он снова уронил голову на грудь и слабо застонал.
Некоторые лица, окружавшие в ту последнюю минуту ложе императора, утверждают, будто его величество узнал тогда свою жену.
Помимо членов императорской фамилии, в кабинете появились и самые близкие к нему люди, из которых следует назвать графов Лорис-Меликова, Адлерберга и Милютина, князя Суворова и генерала Рылеева.
Войдя в императорский кабинет, все были поражены ужасом и смятением при виде любимого императора, на чертах которого проступала уже печать близящейся смерти. Искалеченная нижняя часть его тела была обнажена и открыта всем взглядам, его ноги являли собой лишь бесформенную груду плоти, крови и раздробленных костей. При таком ужасающем зрелище никто из присутствующих не мог сохранить хладнокровия; на испуганных лицах проступал несказанный ужас жесточайшей боли.
При виде государя, недвижно распростертого на смертном одре, взгляды невольно переносились с умирающего императора на княгиню, его жену. В этот роковой час, которому предстояло похитить у нее обожаемого супруга, все ощущали, что ее боль — самая острая, ее несчастье — самое неслыханное. Каждый понимал, что если Бог и вернет умирающему государю слабую искру жизни и мгновение ясности ума, прежде чем он испустит свой последний вздох, то этот последний взгляд, последний проблеск разума, последний знак существования будет обращен умирающим супругом к его возлюбленной жене, радости его сердца, душе его жизни, лучезарной звезде его последних лет, сияющий свет которой осветил все его существование!
Смертельное отчаяние несчастной супруги было понято всеми членами императорской фамилии; в тот злополучный час, когда жестокая и беспощадная смерть явилась похитить у нее супруга, княгиня заняла первое место у изголовья умирающего.