Отправлено: 19.11.10 11:09. Заголовок: Предлагаю обсудить в..

Предлагаю обсудить вот этот отрывок из книги.

Царь попросил Горчакова не ездить в Веве:
— В мире неспокойно, и вы в любой момент можете мне понадобиться. Предлагаю сопровождать меня в Эмс...
В последнее время у царя голос был сиплый, дребезжащий, и он надеялся поправить его с помощью эмского «шпруделя». Император навестил в Англии свою дочь Марию Эдинбургскую, оттуда заехал в Бельгию, где имел беседу с королем Леопольдом, после чего направил монарший стопы в Эмс, где уже томился Горчаков.
— Вы пили шпрудель? — спросил он канцлера.
— Нет, государь. Я пил местное вино.
— И как?
— Дрянь!
Александр II даже здесь боялся покушений революционеров и жил в Эмсе под именем графа Бородинского в отеле Vier Thurme, где в саду за каждым кустом сидели тайные агенты Вилли Штибера. Впрочем, вся публика знала царя в лицо, а цены на продукты в Эмсе сразу поднялись. Невоздержанный женолюбец, Александр II иногда во время прогулок совал в руки Горчакову стакан со зловонным шпруделем и говорил извиняясь:
— Подержите, князь. Я на одну минутку отлучусь... А сам, словно бесстыжий фланер, нагонял какую либо из гуляющих дам. Горчаков выплескивал из стакана воду в кусты и брел домой... К приезду германского императора эмсские власти соорудили на реке Лана плавающий павильон, имевший форму прусской короны, внутри которой засел оркестр, непрерывно игравший «Боже, царя храни!» Вечером, сняв пиджаки, в одних жилетках, без галстуков, его величество с его светлостью — царь и Горчаков — неумеренно употребляли бургундское. Закуривая папиросу, царь сказал:
— Я вот еще в Брюсселе подумал: а что, если Бисмарк прав в подозрениях? Может, Франция и впрямь готовит реванш?
— Кто осмелится? — спросил Горчаков. — Маршал Мак Магон, битый при Седане, или герцог Деказ, под которым трясется даже кресло? Нет, государь, медиократы <Медиократ — посредственность (от латинского mediocris, что значит «посредственный»).> всегда благоразумны..
Вскоре прикатил Вильгельм I, суматошный, вечно охающий, но еще крепкий старик. Никто в Европе не ждал от него остроты ума, а Бисмарк даже боялся отпускать его одного, чтобы кайзер не ляпнул чего лишнего. Дядя сразу нажаловался своему царственному племяннику:
— На тебя с Горчаковым приятно смотреть, а мой Бисмарк невыносим! Он ведет себя, как беременная женщина. То кричит на меня, то заливается слезами. Чуть что не по душе — сразу в отставку! Потом напьется хуже извозчика и неделю валяется в постели. Дела рейха стоят без движения. Я еду к нему, стаскиваю его на пол. Он целует мне руки, мы обнимаемся, как старые друзья, и наша карусель крутится дальше...
Горчаков деликатно намекнул, что в России возникла острая реакция на «истерику» Бисмарка в отношении Франции.
— Упаси бог, я здесь ни при чем, — заволновался кайзер. — Но судите сами, князь! Франция богатеет, у нее дымят фабрики, все рабочие заняты. Они сыплют в землю какую то химию, совершенствуют плуги и снимают небывалые урожаи. Наконец, эти канальи совсем отказались от дерева и строят корабли из железа. Они торгуют со всем миром, а мы, немцы, трудолюбивые и скромные, сидим на клочке Германии, и скоро нам уже не станет хватать даже воздуху... Бисмарк отрицает нужду в колониях, а я уже стал подумывать, что люди с большими деньгами правы: в Африке нам есть где развернуться.
Александр II сказал потом Горчакову:
— Не обращайте внимания. Мой дядя уже стар.
— Государь, еще Тацит в глубокой древности предупреждал, что германцами движет зависть к другим народам.
— Ну, Тацит.., кто его сейчас читает?
— Да, государь, сейчас все читают Ренана, а тот пишет:
«У немцев мало жизненных радостей, для них наивысшее наслаждение — это ненависть и подготовка к войне».